Член генерального совета «Деловой России» Сергей Фахретдинов:
Ежедневно общаясь с коллегами, могу утверждать вполне уверенно - малый и средний бизнес воспринял указ президента РФ об ограничении поставок продукции из стран, применяющих экономические санкции в отношении России, с энтузиазмом.
Это логично, ведь рынок не терпит пустоты. Место зарубежных производителей обязательно займут российские, которые ранее у себя в стране не могли конкурировать с иностранцами из-за протекционистской политики западных государств в отношении своего аграрного сектора.
Давайте сравним: по соглашениям ВТО, США может субсидировать свое сельское хозяйство на $24 млрд в год, страны ЕС – на $108 млрд. А России к 2018 году предписывалось сократить господдержку аграрного сектора до 4,4 млрд. Даже Швейцария, которая меньше Рязанской области и имеет в 200 раз меньше пахотных земель, чем наша страна, имеет право на $5,8 млрд субсидий!
Или возьмем другой показатель – разрешенный ВТО уровень господдержки экспорта сельскохозяйственной продукции. В странах ЕС эта цифра составляет более $15 млрд. Сколько предложили России? Ноль.
Сейчас российский рынок заполонил поток продовольствия из западных стран по бросовым ценам. Как в таких условиях конкурировать российскому производителю?
Так что выбор категорий товаров, попавших под "антисанкции", очень обоснован. Нам давно пора навести порядок в этой сфере. С 1990 года сельскохозяйственное производство в России сократилось почти на 70%. А ведь практически во всех странах мира индекс цен на продовольствие в два раза выше инфляции. Именно поэтому западные страны всегда придавали такое значение развитию собственного сельского хозяйства.
США, страны ЕС и Россия обладают сравнительно одинаковым количеством сельскохозяйственных земель: 165, 121 и 124 млн гектаров соответственно. Но объем производства аграрной продукции у нас отличается многократно. В западных европейских странах он эквивалентен $420 млрд, а в России вместе с восточноевропейскими государствами – только $100 млрд. "Антисанкции" позволят России увеличить интенсивность обработки этих земель.
В свою очередь, это стимулирует развитие смежных отраслей: машиностроения, химической промышленности и др. В этом контексте ограничительный список, возможно, следует расширить за счет продукции и из этих отраслей, особенно инновационной.
К примеру, если говорить о химической промышленности, показательна ситуация с композитными материалами.
Сейчас диспропорции в развитии этого направления между Россией и другими странами не менее впечатляющие, чем в аграрном секторе. Объем производства композитных материалов на душу населения в России в 40 раз ниже, чем в Европе, Америке или Китае.
Наша страна обеспечивает лишь 0,3-0,5% мирового производства. Это новое для нас направление, но за короткий срок российские производители уже многому научились, например, сооружать композитные мосты, которые устанавливаются за один день, а потом 50 лет не нуждаются в ремонте. Недаром на первом же заседании Совета при президенте по модернизации экономики Владимир Путин заявил, что без развития сектора производства и применения композитных материалов мы рискуем потерять конкурентоспособность многих наших отраслей.
Сейчас малый и средний бизнес получил уникальный шанс - в течение года он может завоевать потребителя, доказать свою востребованность.
Воспользоваться "антисанкциями" ему гораздо проще, чем крупному бизнесу. Последнему сложнее быстро сориентироваться, внедрить или перестроить новые технологии и оборудование.
Уверен, что наиболее эффективно будут развиваться инновационные предприятия, которые имеют собственное производство, основанное на интеллекте.